Форум » И о погоде... (НЕ про спорт) » Ташкент - город хлебный » Ответить
Ташкент - город хлебный
Forrest: Написал очередной рассказ. Не судите строго (улыбка) Поездка в город Ташкент состоялась как-то неожиданно и можно сказать при интересных обстоятельствах, т.е. в какой-то степени без мистики не обошлось. Мистика заключалась в следующем, прочитав книгу Д. Рубиной «На солнечной стороне улицы», про удивительные переплетения человеческих судеб происходящих на фоне г. Ташкент. События происходят в разный временной период, но настолько красочно описывают сам город, его жизнь, особенности людей и мест где они проживают, улочки, памятники, сады и парки, что жутко захотелось посетить столь удивительный край. До момента прочтения книги, Узбекистан у меня ассоциировался только с пловом, мантами и дворниками на улицах Москвы. В общем, как прочитал книгу, решил, что надо ехать, и как только решил, то пришло письмо из компании «ЛУКОЙЛ Узбекистан», с приглашением на презентацию. И полетели…. Командировка была спланирована таким образом, что бы и город посмотреть и работу выполнить, и дыню купить. Т.е. все как обычно, коротко, но что бы вернуться с чувством глубокого удовлетворения, что не зря съездил. Прибыв в аэропорт и пройдя все регистрационные процедуры, я стал с некторой осторожностью ждать посадки на рейс. Осторожность вызывали узбеки и за выше названных ассоциаций, т.е. провести четыре часа полета в обществе дворников, как то «улыбалось» мне мало. Но осмотрев потенциальных пассажиров, дворников оказалось мало и выглядели они как-то, так сказать получше моих соотечественников. Т.е. отношение к Узбекистану очень резко улучшалось и вызывало все меньше опасений. Самолет оказался полный, но я нашел место где был запасной выход и сидел один старый узбек. Мы с ним перед взлетом перекинулись парой не значительных фраз, но мне даже в них он показался таким мудрым, что я как-то растерялся, он смотрел на меня своими добродушными глазами, как будто я к нему лечу на родину работать там дворником. Взлетели, я достал свой laptop и начал писать историю своей жизни, но отдельная история и она исключительно для двоих людей. Узбек, видимо, от скуки начал почитывать мой роман, тем более мое лицо выражало все гаммы чувств от смеха и улыбки, до грусти и даже слез. Он решил, что на дворника я не потяну, и прочитав первую страницу, понял, что и в жизни я пережил уже больше чем он. Мое творчество его увлекло, благо еще комментарии не давал. Но в мои планы не входило делиться своим творчеством, даже со столь мудрым товарищем, и я пересел вновь. Он был разочарован, пытался уговорить меня остаться, т.к не понимал моего маневра, но путем хитрых сплетений витиеватых слов я его убедил, что так будет лучше обоим. Когда мы прилетели, Ташкент встретил нас ночью, плюс десятью градусами за окном и аэропортом. Получив свой скудный скарб, я уверенной походкой отправился искать наше такси, но был остановлен грозным рыком таможенника «Ты куда, без декларации». Я ему объяснил, что согласно правилам, написанным на столбе на Узбекском и английском языке, я собственно понял, что надо декларировать свыше 2000 USD, его мой ответ не убедил «на наших столбах еще не такое напишут, так что давай заполняй и еще в двух экземплярах». Я пытался что-то рассказать про то что весь цивилизованный мир пользуется самокопирующейся бумагой, но слово самокопирующаяся не как не желало в его голове с Русского перевестись на узбекский. В итоге все заполнив и пройдя все формальности, я пошел искать такси и надо сказать нашел. Сев в машину, водитель повез по ночному Ташкенту, первое что поразило, это очень широкие улицы и дома в стиле востока, даже панельные. Потом, водитель рассказал нам про особенности обмена денежных знаков, мы ему конечно не поверили, но задуматься он нас заставил. Особенность заключается в следующем: официальный курс обмена очень низкий, но на рынке у каких то там ворот, специально обученный товарищ, очень ловко и быстро избавит Вас от американских президентов и выдаст местного товарища (не помню кого, но какого-то народного героя) запечатленного на тысячной купюре. Например обмен официальный 1 USD равен 1600 сумм, а на рынке за 1 USD можно выручить 2300 сумм, а если поторговаться, то.. (об этом отдельно). А так как у меня были рубли то водитель мне быстро объяснил, как я попал и мне без рынка ни как не обойтись. Рассказав про курс, что один наш с памятниками стоит целых 70 сумм. Приехав в гостиницу, юркий портье схватил мой чемодан и понес в номер, по идее я ему чего то был должен, но так как были только рубли, я ему это честно и сказал, на что он мне тут же предложил, перевести мои памятники в сумму по лучшему курсу в Ташкенте, т.е. за 50 сумм. Я его вежливо отшил, сказав, что нынешний курс несколько иной, так что завтра мы с ним вопрос как-то и решим, после посещения мной обменного пункта. Утром, еле продрав глаза, я пошел гулять, за одно и поменять денежную массу. Погода была великолепна, плюс четырнадцать градусов, яркое солнце и тепло. Обратил на себя один факт, что часть узбеков ходит в куртках, типа – пилот, а еще часть в мехах. И обязательно меховых шапках. Может быть, статус они так показывают, при такой жаре все же меха то надо надевать, а как иначе. Найдя один обменный пункт, за все время пути и зайдя в него, я понял, что таксист был прав, доллар стоит, как он и сказал, а рубли, не являются конвертируемой валютой и обмену официально не подлежат. Барышня в окошке, вежливо так отправила меня все на тот же рынок. Попав на рынок, я увидел органа правопорядка, и не нашел ни чего умнее чем спросить у него где можно поменять деньги. Он на меня посмотрел как баран на новые ворота, в данном случае бараном в его глазах был я , а он следовательно воротами. Естественно я пошел, куда-то восвояси, искать свое обменное счастье. И нашел, процесс обмена выглядит уникально и его стоит описать отдельно. Найдя характерного типа, по моему пониманию, только он и мог менять деньги, я отправился уверенной походкой в его адрес. Объясним суть проблемы, он умчался, но не далеко, т.е. в зону моей видимости к другому типу, тот, видимо, поняв суть проблемы, тоже помчался, к еще одному, тот понесся к некой барышне, которая подошла ко мне. Я ей еще раз объяснил суть проблемы и меня пригласили в святая святых…за металлические ворота складской зоны рынка, ко мне подошел «лось», задал один вопрос «сколько», достал немыслимых размеров пачку денег и посчитал. Это не описать словами как он посчитал за 20 секунд, 200 тысяч по 1000 купюре. Я уверен, что в любом банке, любой страны, его дар был бы в почете и оплачивался очень хорошо, так как не одна счетная машинка с такой скоростью не считают, а если и считает, то точно ошибется, так как купюры ровесники самого города Ташкента, а ему между прочим свыше 2000 лет. Вручив мне 200000 тысяч, меня выпроводили за ворота, я чувствовал себя Абрамовичем, деньги были всюду, все карманы в деньгах. Я был похож, на типа, с плаката - сеятеля (Двенадцать стульев). Потом мы пошли все покупать, рынок в Ташкенте это жесть, как же я люблю торговаться, но здесь это особенный процесс. Потратив на покупку дынь, риса, халвы и прочих мелочей, я пережил столько волнительных минут, в ступая в жаркий спор с матерыми узбеками. Один меня даже завел за прилавок, окуная носом в мешки, давая нюхать, пробовать и при этом вливая мне в уши, что только из-за меня он вынужден продавать свежайший товар, в то время пока не реализован старый. Под конец нашего торга и когда мои купюры, перекачивали в его карман, я у него спросил: «нормально ли я торговался», он наверное польстил, но сказал, что получил удовольствие. За это ему отдельное спасибо. Загрузив нашего извозчика, а мы наняли мужика с телегой, и он таскался с нами три часа по всему рынку, пошли к выходу, уставшие, довольные, и с огромными сумками. Потом я пошел традиционно бегать, и тут тоже не обошлось без маленького приключения. Бегал я вокруг их дворца парламента (не знаю, как у них называется, у нас было бы так) и убежал практически к их президенту, не было забора, а только мужик в будке, которого я не заметил. Так вот, пробежав мимо него, с наушниками в ушах, я не слышал его крика, что «туда нельзя». Он был вынужден ломиться за мной, бежал он долго, так как потом я понял, где его будка и где он меня, догнал, он был тучный, крупный, в тулупе и шапке-ушанке. Но стоит отдать должное, догнал, чего ему это стоило вопрос второй, но говорить он не мог, морда лица красная, и отдышка. Ему, по моему, проще было меня застрелить, но стрелять он не стал и вообще не проявил признаков агрессии, а сказал улыбаясь, что «брат туда нельзя». Вот так весело прошла моя пробежка. Вечером мы пошли в ресторан, кушать как я думал манты и плов, не отведав этих блюд, уезжать я не собирался. Но в ресторане, как то с этими блюдами не получилось, но был отличный бараний шашлык и какие-то другие национальные кушанья. Шашлык, был великолепен, на столько, что следующими утром я не пошел завтракать, а вкус баранины меня преследовал до обеда. После сытного ужина, душа у мужиков захотела праздника, и понеслось…, но об этом, как ни будь в другой раз. Но что бы ни кто ни чего не додумал, скажу, что все было чинно и благородно и без всяких мужских глупостей. Просто отдыхали (улыбка). На следующий день, были назначены переговоры. Их мы провели успешно и в конце переговоров пригласили, партнеров на ужин. Место для ужина было отобрано заранее, и оказалось чертовски не правильным, в меню были одни сэндвичи и прочая трехамудень. Мужики сказали, что место не удачное, поэтому предлагают поехать в другое, мы с радостью согласились. Когда спросили про критерии отбора, я влез со своими, мантами и пловом. И понеслось…Место оказалось – очень удачным, были и плов и манты и шашлык. Все было восхитительно и очень вкусно. Когда принесли счет, как-то не вдруг оказалось, что можно торговаться, даже в ресторане. Нам удалось сбить сумму счета на 10 или 15 процентов. Как потом я выяснил, что торговаться можно даже в гостинице по стоимости номера, обалдеть международная сеть отелей, фиксированная цена 350 USD, но если договориться то цена будет 300 USD. Что сказать «восток дело тонкое, Петруха» Ночью был запланирован вылет. Приехав в аэропорт, и попав на стойку регистрации, я понял что теперь реально полечу с потенциальными дворниками и строителями, т.е. со всеми характерными запахами и атрибутами не легкой жизни Узбека в Москве. Уговаривая, товарища на регистрации посадить нас коллегой рядом, но при этом больше не кого не сажая, выяснил что самолет будет полный, оставалось себя утешать, тем что ночь, я буду спать, а спать как известно все равно где. Но получив на руки посадочные талоны, мы услышали вопрос, от регистратора: «А не желают ли господа лететь бизнес классом», далее состоялся такой диалог: Мы: Сколько? Регистратор (Р): 50 USD с человека Мы: Ды ты офигел, 50 USD на двоих Р: брат обижаешь, таких цен нет Далее как говориться не переводимая игра слов, споры и в итоге он меня завел за свою стойку и говорит : «Брат смотри какие места тебе предлагаю». Сказать что я был в шоке, не сказать ни чего. Диалог длился минут тридцать. Но мы не купили, он был обижен, а я как-то расстроен. Причем чем, больше я видел потенциальных соседей в зале ожидания, тем расстройство мое крепло с каждой минутой. Потом пошли в автобус и тут…я услышал: Кричащий: Демичев, здесь Я: Да Кричащий: Выходите из автобуса Я (Выходя и словив лютую измену, еще в Узбекистане мне остаться не хватало): Что случилось? Кричащий: Билет давайте Я: С какой такой целью? Не дам (Измена становилась, намного лютей чем мороз в Москве в это период) Кричащий (повторно): Билет давайте, И я отдал Кричащий (порвав, мой билет, сунул мне новый): полетите, бизнес классом, приносим извинения за неудобства. Ух ты привалило и отлегло, что произошло и какие картины у меня нарисовались в голове, в момент пока он рвал билет, это не сказать ни чего. Но С. Кинг, по сравнению с этими картинами и представлениями Узбекской тюрьмы, пишет любовные романы для девочек. Как уже говорилось выше, я в целом собирался спать, но когда пришла стюардесса и озвучила мне меню (аперитивы, салат, ужин, десерт). Я понял, что сна не будет пока не съем, все эти блюда, особенно палтуса от какого-то там шеф-повара, мега ресторана. Вот так за поеданием палтуса и заканчивалась, командировка в Ташкент. Великолепный, древний город, который я буду вспоминать с таким же теплом, каким он меня и встретил. А Москва, ждала – 24 на улице, дворниками узбеками (которых я теперь воспринимаю по другому), кучей народу и другими радостями, но этой мой город и его, как и родину не выбирают. До новых встреч и путешествий.
Ответов - 51, стр:
1 2 All
Ihori: Примерно то же было со мной и в Туркмении. Память вылепила из тьмы очертания тополей, зыбкие заросли кустарника над плетущим арыком, глинобитную мазанку на краю кишлака. В мазанке этой жил старый мой приятель, планакеш Измаил. (Планакешами называют на востоке курильщиков анаши; в здешних краях ее получают обычно из-за границы, с Памира.) В тот вечер, о котором идет речь, Измаил устраивал «той» — обильное пиршество в честь прибывших к нему афганских контрабандистов. Их было трое: молчаливые и смуглые, они сидели в глубине комнаты на коврах и пестрых подушках, жевали фрукты, тянули зеленый чай. Я завернул сюда мимоходом, случайно, и вовсе не думал задерживаться, не имел времени, но задержался. — Уедешь, — сказал Измаил, — обидишь! Не прощу! Оставайся, пожалуйста. Сейчас чай пьем, потом лепешки будем кушать — с медом, с маслом, с кислым молоком. Потом — пилав. Вай, какой пилав! Он мигнул, улыбаясь. Сложил щепотью пальцы, поднес их к губам и чмокнул звучно и сладострастно: — Такого пилава ты еще не пробовал, клянусь бородой пророка. Чуешь, как пахнет? Варится… Скоро готов будет… Нюхай, пожалуйста! — Искушаешь ты меня, Измаил, — сказал я, принюхиваясь к запахам, витающим в доме, и ослабевая от них. — Меня ведь ребята ждут, сам знаешь. А конь у меня ненадежный, с запалом. Дай Бог к утру поспеть! — Поспеешь, — он взмахнул рукавами халата. — В крайнем случае — своего коня дам. — Ну, раз такое дело, — пробормотал я, — что ж, лады. Я вышел во двор — в голубую, лунную, ветреную прохладу. Расседлал коня, задал ему корм. Потом воротился в дом; на этот раз я прошел через заднюю дверь и случайно попал на женскую половину. Посторонним мужчинам входить сюда запрещено; на сей счет у мусульман имеются строгие правила (и, по-моему, вполне справедливые!). Я знал Азию. И потому, смутясь, поспешил ретироваться. Но, уходя, я все же успел осмотреться — обшарил взглядом сокровенную эту обитель. Тут было жарко и надымлено. Гремела посуда, мельтешили женские фигуры. В углу, возле печки, помещалась сухая горбоносая старуха (мать Измаила? Старшая жена его?). Она сидела, привалясь к стене, широко и бесстыдно раздвинув ноги. Юбка ее была заворочена; из-под краешка нижней нечистой рубахи виднелись тощие, сморщенные, перевитые синими жилками ляжки. Старуха выгребла из квашни комок густого вязкого теста, с маху шлепнула им о ляжку, старательно размяла его там, разгладила пятерней. И затем, изготовив лепешку, ловко швырнула ее на раскаленную шипящую сковороду. «Господи, — содрогнулся я. — Вот так кухня! Под юбкой готовят… Каким же, в таком случае, должен быть хваленый их пилав?» Я уехал тотчас же; сказал Измаилу, что спешу, что ждать, к сожалению, не могу никак — боюсь подвести друзей. И долго еще потом преследовал меня тошнотворный этот образ старухи. Михаил Дёмин. Блатной
al_al: Ihori Лепёшки - это ещё что, вон, баурсаки старушки подмышкой катают
Zag Byson: al_al В ресторане два мужика заказывают обед. Один котлеты, а второй фаршированный перец. Сидят едят, и вдруг в котлете обнаруживают волос, подзывают официанта, на что он им говорит: "Понимаете, у нас повар однорукий, так он котлеты на груди раскатывает". Второй мужик начинает блевать: "Представляю, как он перец фарширует!.." P.S. Я стиль не менял почти, закопипастил. Пардоньте.
al_al: Zag Byson Жёсткие чёрные волосы - фирменный стиль среднеазиатской кухни, они встречаются везде - и в плове, и в лагмане и в шашлыках, даже в чай и в хлопковое масло попадают. Иногда эти волосы бывают седыми.....
Zag Byson: al_al Жуть :-) Одна итальянская пара всю ночь, так сказать, любилась по-разному, а по утряне в ресторацию пошли завтракать, что в том же отеле. Взяли, как водится, пасту, т.е. лапшу по-нашему, или макароны. Ну и попался, понимаешь, волос главе семейства в этой пище. Он давай ругаться, скандалить... Супруга его утихомиривает: "Дорогой, ну, подумаешь, какой-то волос... Ты ж вон полночи у меня там провёл, там тоже волосы, и, вроде, ничего - без проблем!" Мужик возмутился: "Да ты что, думаешь, я б хоть секунду там задержался, если б там макаронина оказалась!!"
Vald: СССР. Сезон - 1991. Вторая лига. 9 зона. "Трактор" (Ташкент) "Умид" (Ташкент) "Худжанд" (Худжанд) "Чирчик" (Чирчик) "Зарафшан" (Навои) "Кимегар" (Алмалык) "Шахриханец" (Шахрихан) "Мароканд" (Самарканд) "Регар" (Турсун-Заде) "Небитчи" (Небит-даг) "Арал" (Нукус) "Багдодчи" (Багдад) "Навруз" (Андижан) "Ахал" (Ашхабадский р-н) "Янгиер" (Янгиер) "Ешлик" (Туракурган) "Сохибкор" (Халкабад) "Свердловец" (Ташкентская обл.) "Мерв" (Мары) "Геолог" (Карши) "Гулистончи" (Гулистан) "Бинокор" (Бухара) "Турткулчи" (Турткуль) "Нарын" (Хаккулабад) "Кончи" (Ангрен) 26. "Курувчи" (Ургенч) Буферная зона «Восток» 1991 г. (это выше 2-й лиги ,но ниже 1-й) «Океан» Находка «Копетдаг» Ашхабад «Алга» Фрунзе «Нурафшон» Бухара «Восток» Усть-Каменогорск «Звезда» Иркутск «Кузбасс» Кемерово «Целинник» Целиноград «Трактор» Павлодар «Шахтёр» Караганда «Амур» Благовещенск «Автомобилист» Коканд «Динамо» Барнаул «Согдиана» Джизак «Касансаец» Касансай «Экибастузец» Экибастуз «Сахалин» Южно-Сахалинск «Сурхан» Термез «Жетысу» Талды-Курган «Вахш» Курган-Тюбе кто работал на хлопковых полях ? «Копетдаг» (Ашхабад) в 1991 г. видел ( в Ср.Азии) . Высокие туркмены ,разбавленные славянами ,произвели очень хорошее футбольное впечатление.
ROM: Vald пишет: СССР. Сезон - 1991. Вторая лига. 9 зона. тогда работал на хлопковых полях, женщины, старики, дети.
al_al: Vald "Багдодчи" (Багдад)
Vald: Forrest пишет: водитель рассказал нам про особенности обмена денежных знаков http://tourbina.ru/guide/104115/advices/6/54/3/0/-1/48444/#fullPhotosFeed Узбекские деньги. Узбекская национальная валюта – сум. Самая крупная купюра достоинством 1000 сум и самая мелкая 100 сум. В Узбекистане два курса обмена валюты, это официальный $100 = 160 000 сум и неофициальный (черный) курс - $100 = 235 000 сум. Дело в том, что официально обменные пункты только покупают иностранную валюту, а продажа ее населению запрещена. Это сделано из-за большого оттока валюты из страны. Поэтому местное население вынуждено скупать валюту вот таким образом, но с ними надо тоже осторожно, так как это нарушение закона и естественно, если заметит милиция, то будет очень неприятно для вас. Также в стране полное отсутствие банкоматов, опять же по причине, что банкоматы вмещают всего 2 000 000 сум (при самой крупной купюре в 1000 сум), а это зарплата 4 – 5 человек и можно представить, сколько надо разместить банкоматов по всей стране, чтобы обеспечить всех желающих. Некоторые цены для примера: Проезд в Ташкентском метро = 600 сум. Проезд во всех видах общественного транспорта по всему Узбекистану = 400 сум. Бутылка мин.воды = 1200 сум. Бутылка пива = 2000-2200сум. Самса = 1000 сум за 1 шт. Вот на этом примере можно посмотреть, как будут таять ваши пачки денег. Только успеваете отсчитывать купюры. Это одна бумажка достоинством в $100 превратится у вас в 2,5 пачки (по 100 банкнот в каждой), если по 1000 сум или на много больше. Кошелек вам в этой стране долго не понадобится. Местное население носит деньги или в пакетах или в сумках.
Vald: "Адидас" отказался от узбекского хлопка http://www.ng.ru/printed/259648 Более 60 компаний с мировым именем, в числе которых Adidas Group, Puma, Burberry, Levi Strauss & Co и другие, объявили бойкот среднеазиатскому хлопку. По сообщению британского издания Telegraph, свое решение они объясняют тем, что эти страны вопреки подписанной Конвенции использует принудительный детский труд при сборе хлопка. Традиционно, еще с советских времен, битва за урожай хлопка, как, впрочем, и других культур, велась всеми доступными способами. Сбором хлопка занимались не только крестьяне, но и – по авралу – рабочие городских заводов, служащие предприятий, ученые, а также ученики и студенты. Эта тенденция сохранилась и сегодня, даже несмотря на то, что среднеазиатские страны, подписав соответствующие документы, обязались не использовать на хлопковых плантациях детский труд Тем не менее, по данным правозащитной организации Human Rights Watch, около 1,5–2 млн. узбекских детей каждую осень на протяжении двух месяцев собирают хлопок. Как сказал источник «НГ», близкий к МИД Узбекистана, «Это буря в стакане воды» – большая часть узбекского хлопка перепродается посредниками на мировых биржах. Сегодня, когда цена на хлопок на мировом рынке растет, участие в бойкоте для многих компаний станет убыточным»
Vald: «Я такой как все», Олег Тиньков С велоспортом связан и мой первый бизнес. Перед поездкой на сборы в Ленинабад, второй после Душанбе город в Таджикистане, мой старший товарищ, мастер спорта Алексей Степченков, подошёл и сказал: «Денег с собой возьми так много, сколько сможешь, понял? Там товары есть». Тогда были развиты региональные авиакомпании – мы летали на винтовых Ан-24. Два часа до Ташкента, оттуда ещё два до Ленинабада. Первая тренировка в горах, потом ещё обкатка 30 километров. Заехали в посёлок «Дружба», зашли в магазин, смотрим – на прилавках лежат шарфы мохеровые и джинсы Montana. На ценнике – 35 рублей. – Здравствуйте, мы возьмём джинсы, – говорю продавцу-таджику. – 50 рублей! – Как же 50, если 35 написано? – Нету джинсов, – таджик убирал их под прилавок. Спорить бесполезно – таджики тоже хотели подзаработать – и я в итоге купил четыре пары по 50 рублей, на все деньги, что взял с собой. Дома продал их уже по 200 рублей за пару. В четыре раза дороже! А мохеровые шарфы, продававшиеся в Ленинабаде тоже по 35 рублей, у нас стоили 120-150. Ведь город шахтёрский, и люди, по меркам страны, зарабатывали хорошо. Так и пошло: брал деньги, ехал на сборы, привозил товары. И так два года. Потом уже мы приезжали не в магазин, а прямо на склад и джинсы брали коробками. В то время ОБХСС гонял спекулянтов, но спортсменов, как правило, не трогали: большой багаж не вызывал подозрений, ведь летали с формой, велосипедами. Так что никаких проблем не возникало. Но однажды Леха пожадничал, отправил товар почтой и, когда пришёл получать, его и «принял» ОБХСС. Суд дал два года условно. На самом деле спортсмены всего лишь делали то, чего не могла сделать плановая система. На хрена мохеровые шарфы в тёплой республике, джинсы с кроссовками – в мусульманской? Никто из местных их не брал. А у нас в Сибири всё это нужно. Я и клюшки привозил! В Сибири не хватало хоккейных клюшек! Деревянные, конечно, продавались, а пластиковые, чешские – нет. А в Ташкенте придёшь в универмаг – их там завались. Но зачем УЗБЕКАМ клюшки? Так работала дурацкая советская система распределения, её ещё называли веерной, квотируемой. Пока Горбачёв думал, как её изменить, и готовился затеять перестройку, мы, спортсмены-коммивояжёры, создавали рынок своими руками. В Советском Союзе профессиональный спортсмен много путешествовал и априори был бизнесменом, спекулянтом, особенно тот, кто выезжал за границу. Из Франции и Италии велосипедисты привозили форму и велобачки, бегуны – кроссовки. Их иногда ловили, как Лёху Степченко, но победить это явление не могли. Мама волновалась по поводу моих спекуляций: – Откуда это у тебя? – спрашивала она про привезённый из Таджикистана товар. – Мама, я его купил. – Откуда ты это взял, оно не ворованное? – Да нет, в магазине в Ленинабаде продаётся. – А ОБХСС тебя за спекуляции не поймает? – Не волнуйся, мама, я аккуратно. – Доведёт тебя этот рыжий до беды, – говорила мама про Лёху, которого считала инициатором моей торговой деятельности. Она как настоящий советский человек отрицательно относилась к таким операциям и боялась за меня, но потом привыкла к тому, что её сын – спекулянт. Мы катались на велосипедах «Старт-Шоссе» Харьковского велозавода, но мечтали о модели «Чемпион-Шоссе», выпускавшейся по специальному заказу – с алюминиевыми педалями и другими преимуществами. Я мечтал о попадании в СКА, вместо обычной службы в армии, и купил себе старый итальянский велосипед Colnago, которому было лет 30. Рассчитывал в СКА на нём выигрывать. Велосипед тяжелый, синего цвета, перекрашенный, наверное, раз десять, стоил 1100 рублей – в пять раз больше зарплаты моего отца. По такой цене в магазине продавали новые чешские мотоциклы – Yawa или Chezet. А я купил велосипед! Соседи крутили пальцем у виска: «Вон, Тиньков поехал, у него велосипед стоит, как новая «Ява»». Они искренне считали меня идиотом! Когда я загремел в погранвойска, мама в письме спросила моего разрешения продать велосипед. Удалось получить за него 1000 рублей, и эти деньги она положила на сберкнижку. Придя из армии, я получил их и смог купить себе новую одежду, так что велосипед сберег мне деньги, заработанные на спекуляциях. Много лет спустя, в 2000 году, я шёл по Сан-Франциско и увидел в витрине магазина велосипед с надписью Colnago. Даже сердце резануло. Я спросил у продавца: – Сколько стоит этот велосипед? – Ну, это очень навороченная модель, 3500 долларов. – Вау! Я беру! Андрей Максимец,велосипедист: Первая встреча с Олегом у нас произошла в 1985 году, я уже мастером был, заслуженным чемпионом, лидером в области. Мы съехались на чемпионат области. Гонка на 100 километров. Большая горная трасса. Мы между собой бились, рвались, и этот долговязый парень, Олег, на восемь лет меня младше, вырвался вперед. Нас раздражало, что молодой парень с нами, лидерами, держится на равных. Уже весной следующего года Олег с нами на сборы поехал, он – за свою команду, я – за сборную. У нас уже проявилась склонность к бизнесу – фарцовкой занимались. Мы в Средней Азии по 2-3 месяца сидели, а там по советским временам изобилие было – джинсы, кроссовки… Мы и форму набирали, и товар успевали выбрать. Потом в Кузбассе перепродавали. Наш шахтёрский край был относительно богатым, деньги у людей водились. На фоне дефицита мы выигрывали. Абсолютно здоровый образ жизни: спорт и коммерция, хотя немного рискованная в то время. http://fictionbook.in/oleg-tinkov-ya-takoy-kak-vse.html?page=13
полная версия страницы